26 ноября 2011 года — тридцатая годовщина со дня ухода пятого чемпиона мира Макса Эйве (1901 — 1981).
Из статьи С. Шипова «Макс Эйве» на chesspro :
«Белая ворона мировых шахмат. Чемпион без чемпионского характера. Гений организации. Эти три тезиса, строго говоря, не новы в шахматной литературе. Возможно, я буду лишь чуть откровеннее других авторов.
Макс (звучит несколько фамильярно, но Эйве действительно так звали!) родился и вырос в мирной, благоустроенной, цивилизованной Голландии и был достойным сыном своей родины. Исключительно правильный человек, скромный, достойный во всех отношениях. Благополучное детство в шахматной семье, хороший характер, безупречное воспитание, отличное образование – согласитесь, довольно странный букет для будущего чемпиона. С детства занимался спортом, не пил, не курил, вел себя прилично и т.д. Как мог такой человек стать первым в шахматном мире – совершенно непонятно. Исхожу из принципа, что первый в стае – это самый сильный волк. Хищник! Лидер по натуре, способный в любой момент сомкнуть свои челюсти на шее конкурента. Надеюсь, эти звериные аналогии будут правильно поняты читателями. Но, поверьте, история доказывает их обоснованность.
Светлый образ голландскому чемпиону можно было бы простить, обладай он каким-то сумасшедшим шахматным талантом. Но его не было! На фоне Алехина и уж тем более Капабланки дарование Эйве не выглядит чем-то особенным. Не вижу ни одного чисто шахматного компонента, в котором голландский маэстро превосходил своих предшественников. И все же он по праву стал чемпионом. Доктор математики, преподаватель, профессор – эти нешахматные характеристики Эйве в определенной степени объясняют его успех в шахматах.
Не напрямую, конечно. Связь между способностями к математике и шахматным талантом почему-то многими признается очевидной. Но это, на мой взгляд, не что иное, как упрощенное восприятие шахмат людьми, которые в них не играют. Так вот, преподаватель математики Эйве оказался замечательным методистом, организатором процесса подготовки, последовательным, целеустремленным человеком. Он первым – еще до Ботвинника, и об этом молчит советская литература – начал полноценно готовиться к соревнованиям. Углубленная дебютная подготовка, занятия физкультурой, привлечение штата помощников, продуманный режим… Фактически это было «ноу-хау» для первой половины XX века. Сильнейшая сторона Эйве-шахматиста заключалась в таланте тактика, умеющего находить очень нестандартные ходы. С геометрией у доктора математики был полный порядок – доску он видел превосходно!
В лучшие годы Макс являлся признанным знатоком дебютной теории. В колчане этого выдающегося аналитика постоянно находились сильные новинки, которыми он отстреливал соперников на самых крупных соревнованиях. Картотека голландского маэстро стала притчей во языцех, многие мечтали в нее заглянуть (злые языки утверждают, что во время матч-турнира 1948 года кое-кому это удалось). Однако всех этих достоинств могло не хватить для восхождения на шахматный престол. Эйве, безусловно, повезло еще в двух вещах.
Во-первых, его соотечественники смогли в нужный момент (а в начале 30-х мировая экономика была в кризисе) собрать солидный призовой фонд для матча на первенство мира. Таких расторопных земляков не хватало многим сильным игрокам, например, Рубинштейну. Во-вторых, Алехин в середине 30-х оказался далек от лучшей формы. Волк-одиночка слишком устал…
После обретения высокого титула Эйве достойно нес его по жизни. Часто и очень успешно играл в турнирах, давал сеансы, читал лекции. Потеря чемпионского звания в 1937 году оказала серьезное влияние не только на жизнь самого Эйве, но и на шахматный мир в целом.
В те годы Международная шахматная федерация (ФИДЕ) играла довольно скромную роль. Главное ее предназначение видели в организации командных соревнований – Олимпиад, а также в популяризации шахмат. Эйве еще в 1928 году выиграл «личный чемпионат ФИДЕ», но, конечно, никто (включая и самого чемпиона) не рассматривал голландца в качестве альтернативы блиставшему тогда Алехину. А вот став чемпионом мира настоящим, Эйве стал сотрудничать с ФИДЕ и даже задумал передать права на титул чемпиона этой организации!
&
;nbsp; Уважающий законы, цивилизованный человек, Макс Эйве не считал правильной систему спонтанного выбора претендентов для очередного матча за корону. Когда нет стройной системы, когда все зависит от личных взаимоотношений честолюбивых людей – ситуация выходит из-под контроля. Чего только стоит так и не состоявшийся матч-реванш Алехина с Капабланкой! А ведь это колоссальная потеря для шахматной истории.
Так вот, Эйве формально имел возможность не давать реванш Алехину (в контракте не было соответствующей записи). Но как человек честный и благородный, чемпион считал необходимым дать шанс человеку, который оказался явно не в ударе во время первого матча. Впрочем, описывая идеальный характер пятого чемпиона мира, я несколько разбавил краски белым цветом. Эйве был честолюбив и верил в себя. Он верил, что выиграет новый матч!
Однако, объективно говоря, шансов на повторную победу у него было немного. Великий и Ужасный вновь получил стимул заниматься, вернул себя в рабочее состояние, подготовился и очень уверенно взял верх в матче. Наверняка Эйве мог бы подготовиться к матчу лучше, отнестись к поверженному сопернику серьезнее. Но не думаю, что это изменило бы результат в целом. После победы Алехина чемпионский титул вновь оказался вне ФИДЕ. Надолго!
Перестав быть чемпионом, Макс Эйве продолжал верой и правдой служить шахматному миру – и реализовал свои организаторские задатки в полной мере. По общему мнению, голландец был одним из лучших, если не лучшим президентом ФИДЕ во всей ее истории! Его роль в успешном решении многих конфликтов 70-х годов невозможно переоценить. К сожалению, эта работа оказалась еще более вредной для здоровья, чем выступления в турнирах, и через год после того, как пост президента ФИДЕ был передан Олафссону, Эйве не стало. Он прожил всего 80 лет… Да, по сравнению с предыдущими чемпионами, это невиданный срок. Но для столь сильного и правильного человека это немного.
Попробую теперь оценить вклад Эйве в шахматную теорию. Здесь он опять же проявил себя как гениальный методист, скрупулезный собиратель знаний. Пятый чемпион мира, действующий игрок(!) не только использовал их в своих партиях, но и сумел передать остальному миру. Его «Теория шахматных дебютов» в 12 томах, вышедшая в 1939 году, стала выдающимся трудом, едва ли не первой фундаментальной энциклопедией дебютов.
Увы, мне не довелось держать эти книги в руках. Конечно, теперь в них мало ценной информации, а вот 60 лет назад это был незаменимый кладезь знаний. Стоит заметить для юных читателей, что в те далекие, можно сказать, древние годы сбор информации был очень трудоемким делом. Не то, что сейчас! Скачал очередную порцию свежих партий в интернете, подлил к базе, нажал пару кнопок – и увидел все партии на интересующую тему. В ключевых позициях можно включить игровую программу, понять оценку…
Что касается собственных дебютных разработок, то, разумеется, у Эйве они были в самых разных дебютах. Особо отмечу славянскую защиту и защиту Нимцовича, которые вполне можно изучать по партиям голландца, игравшего их за оба цвета. Это был великий шахматный Знайка!» Продолжение на chesspro
